— Вероятно, лихорадка пройдет через день-другой. Возможно, это вирус и через три дня перейдет в бактерицидную стадию. Если проявятся еще симптомы, вызывайте. Пока я рекомендую обильное питье, жаропонижающее и покой, — доктор мельком глянул на нас. — Особенно покой.

— Спасибо, я действительно очень хочу спать, — откликнулась Аня.

— Не отказывайте себе в этом. Сон лучшее лекарство. Всего доброго.

Он похлопал Энни по руке, встал и отправился к двери.

— Провожу вас, — проговорил я и провел доктора до двери.

Он ушел, и мы снова остались втроем. Энни, кажется, превысила все свои лимиты стойкости и клевала носом.

— Детка, тебе лучше вернуться в спальню, — заворковал Дани, поднимая ее на руки.

Она не сопротивлялась. Я пошел следом, отмерил для Энни дозу жаропонижающего, дал ей воды. От еды она категорически отказалась и почти сразу уснула.

Мы спустились вниз, и Дан прошел на кухню. Я не без удивления смотрел, как он вскрывает упаковку курного филе и оправляет его в кастрюлю, видимо, чтобы сварить для Энни суп. Ну или бульон.

Даниэль иногда готовил, но я впервые видел, что он делает это для девушки. Что тут скажешь. Кажется, она особенная не только для меня.

— Алекс, — обернулся он резко. — Слушай, а это не может быть от грибов? Я не сказал врачу про грибы.

— Грибы? — переспросил я. — Какие к херам грибы, Дан?!

— О, нет! Диос, не наркотические, — закатил глаза он. — Мы гуляли, и Аня нашла грибы а потом приготовила их. Было вкусно, но…

— Ты тоже ел?

— Да.

— Вот и ответ. Если бы это были грибы, вы бы оба помирали. К тому же у отравления иные симптомы. Не психуй.

— Угу, — буркнул он и снова занялся супом.

Впервые за сутки я вспомнил про телефон и дела. Разумеется почта ломилась от писем, а память телефона от не отвеченных вызовов. Я вышел в кабинет, чтобы спокойно ответить на самые важные звонки. Ситуация складывалась не лучшим образом.

Даниэль это тут же понял по моему лицу, когда я вернулся на кухню.

— Проблемы?

— Да, нужно лететь в Париж.

— Когда?

— Вчера.

Повисла пауза, за которую мы молча обменивались взглядами. Даниэль прекрасно понимал все, что я хотел ему сказать без слов.

— Нет, Алекс. Нееееет, — заныл он, как ребёнок. — Я не хочу.

— Я тоже, Дан. только вот я разгребал все то дерьмо, пока ты тут пытался убить Энни. Давай! Теперь твоя очередь.

— Хочешь попытаться убить ее сам?

— Прекращай. Ты меня прекрасно понял.

— Я понял, но я не хочу, Алекс.

— Это наш общий бизнес, Дан. У тебя такое же право подписи, как и у меня. Давай отправляйся в Париж, проследи за сделкой. Это дело двух дней. Иначе покупатель сорвётся, а другого у меня нет. Как нет и желания снова лететь в Европу ради продажи клуба.

— Я не хочу оставлять ее, Алекс.

Я развел руками. Если честно, думал, что Даниэль будет ныть дольше или откажется категорически, но он совсем неожиданно принял обязанности очень быстро.

— Ладно, Алекс. Наверно, это честно. Ты хочешь побыть с ней вдвоем. Я тебя не осуждаю.

— Хочу, — признался я честно. — Хотя ты мне не мешаешь. Но оставлять Аню сейчас с тобой я не могу. Прости, бро.

— Да, знаю. Я обосрался. Буду искуплять. К тому же ты действительно сто лет уже дрочишься с этими клубами, а доходы мы делим поровну. Тоже как-то нечестно.

— Ну, а ты дрочишься с концертами… — начал было я, но усмехнулся и напомнил. — Ах, я же организовываю туры. Точно. Значит, клубами ты тоже обязан заниматься. Давай, друг мой, доваривай суп, а я закажу билеты.

Даниэль хохотнул и продолжил шинковать зелень.

— Не знаю, почему ты не приехал сразу, Алекс. Я же дал тебе понять…

— Я не хотел понимать, Дан. Думал, лучшее ее отпустить.

— И как? Лучше.

— Не особенно.

— Тогда позаботься о ней.

Я взглянул в глаза друга, который был уж слишком серьезен. Мы обсуждали девушек, но никогда Даниэль не относился так к подружкам. Даже к тем шикарным цыпам с премии MTV или популярным актрисам. Они все для него были одноразовыми, даже если мы спали с ними некоторое время. Ну а время мой звёздный друг предпочитал проводить один или со мной. Возможно я ревную… Хотя — нет.

Что странно. Во мне не было ни капли негатива по части нашего тандема. Я смотрел на Даниэля и Аню и… Черт подери, я возбуждался, получал удовольствие, даже просто наблюдая. Они были идеальны друг для друга. И для меня.

Мы и сексом один раз занимались, а я уже чувствовал нечто странное и глубокое.

Например, желание заботиться об Ане. Что-то вроде я испытывал к Даниэлю, считая его своим младшим братом. Ее сестрой не считал, но все равно. Она была какая-то понятная, близкая, родная.

Из мыслей меня снова вырвал Даниэль. Он закончил с бульоном. Может быть, мы чувствуем что-то похожее, потому что суп для больной подружки это намного больше, чем давай трахнемся втроем, спорим, тебе понравится.

— Заводи машину, показывай, — распорядился Даниэль, вытирая руки.

Я сходил в гостиную за ноутбуком, открыл все документы и начал вводить друга в курс дела. Дел особенно и не было. В расценках Даниэль не плавал, все люфты для торга чувствовал интуитивно, давить и поторапливать в переговорах тоже умел. Его зря не воспринимали всерьез. А я не зря доверился ему в свое время, как и он мне.

Мы просидели на кухне половину дня, а вечером Даниэль уехал, чтобы успеть на вечерний рейс до Парижа.

Аня почти все время спала. Лишь вечером она попыталась снова встать с кровати, но я уложил ее обратно, заставил, выпить жаропонижающее, съесть немного супа Даниэля. Она хотела, кажется, спросить где он сам, но уснула, так и не собравшись с мыслями. Ночью температура поднималась и падала, благодаря лекарству. Аню лихорадило. Она то откидывала одеяло, то дрожала, прижимаясь ко мне, умоляя согреть. Я обнимал ее крепко, а она звала то меня, то Даниэля, и я невольно переживал, что Дан нужнее сейчас здесь, а не там, куда я его отправил.

К утру Энни затихла, и я, наконец, тоже нормально смог поспать. Пробуждение было сладким. Я чувствовал ее губы на груди, плечах, шее и мурлыкал, как кот. А потом ощутил ее ладошку, которая крепко обхватила утренний стояк. Изо рта вырвался громкий стон.

— Еще, малышка, так хорошо, — хрипло шептал я, пока она водила рукой вверх вниз.

Мне очень скоро захотелось больше, и я опрокинул Аню на спину, собираясь заняться любовью по полной программе, и … вспомнил.

— Черт! Энни, ты же болеешь. Что за выходки?

— Я отлично себя чувствую, — промурлыкала она.

Я прищурился, оценивая бедность и не самый бодрый голос.

— Ладно. Немного слабость, но температуры нет, кажется. Комната не кружится, и я хочу тебя.

Она снова меня погладила, а я снова застонал, не в силах сдержаться.

— Не стоит сейчас, — промямлил я, хотя мое тело требовало совсем иного.

— Да, — неожиданно легко согласилась Аня. — Я бы сначала почистила зубы и приняла душ.

А вот это было хорошей идеей. Я взял ее на руки и понес в ванную. Это уже было привычно и приятно. Усадив Аню на выступ в душевой, я протянул ей щетку с пастой, и сам стал намыливать ее тело, пока она чистила зубы.

Это было одновременно волнительно и эротично. Разумеется, мое тело откликалось на это соответствующим образом. Аня помалкивала, но красноречиво смотрела на мой стояк время от времени. Она отдала мне щетку, и встала. Я смог вымыть ей спину, попку, не сдержался и провел ладонью между ягодиц, заставляя девочку пискнуть. Она прижалась ко мне спиной и потянулась за гелем для душа, что стоял на полке. У меня не было сил возражать или останавливать ее. Ладони Ани скользили по моей груди, распределяя пену, по плечам и спине, по заднице, которую она тоже не постеснялась сжать. А потом ее рука вернулась вперед, ноготки царапнули живот, а пальцы снова заключили в плен мою эрекцию.

Аня обнимала меня за шею одной рукой, а второй ласкала так медленно и чувственно, что я просто дар речи потерял. Когда она отпустила меня и села обратно на выступ, я уже думал, что это была жестокая шутка. Вспомнив о ее слабости, сразу же стало стыдно. Я проклял себя за бессовестные желания. Но Аня не собиралась все оставлять так, как было. Она потянула меня к себе, и мой член оказался у ее лица. Я уперся ладонями в стену душевой, глядя вниз, как она облизывает губки и касается ими головки.